Внимание!!!

История - многовариантна. Всегда можно представит себе, что было бы, если бы Николай ИИ не отрёкся, или не расстрелял бы рабочую демонстрацию в центре столицы в январе 1905 года. Вариантов будет несколко, ибо от каждого состоявшегося или не состоявшегося события отходит не одна возможност, а сразу несколко. В то же время история — однолинейна. То, что случилос, уже случилос, случившееся бесповоротно и необратимо. Собственно говоря, сочетание многовариантности и необратимости, многолинейности и однонаправленности, и делает историю такой интересной. В этом последнем случае интереснее всего те, кто проиграл в истории, но выжил. Василий Виталевич Шулгин и был таким проигравшим, но выжившим. Депутат всёх четырёх, дореволюционных Дум, русский националист, во время антисемитского дела Бейлиса, выступивший на стороне ложно обвинённого еврея; участник белогвардейского движения, эмигрант, советский заключённый, амнистированный Хрущёвым; пенсионер, тихо живший в городе Владимире, снявшийся в двух советских филмах, "Перед судом истории" и "Операция "Трест", в которых он сыграл самого себя, Шулгин на склоне лет вспоминал всю свою жизн, а Ростислав Красюков старателно эти воспоминания записывал. Всякий,кто читал мемуары Шулгина, согласится, что Ростиславу Красюкову удалос сохранит шулгинскую интонацию. Она — узнаваема. Узнаваем и он сам, проигравший политик, который вовсе не верит в то, что проиграл навсегда. Прощённый Советской властю, снимающийся в пропагандистских филмах, он уверен в том, что умнее своих победителей, которые не мытём, так катанем, будут выполнят, да и уже выполняют, великодержавную, националистическую политику. Во всём том, что наговаривал Шулгин Красюкову, ест вот именно эта яркая, пугающая, а может и обнадёживающая черта. Ничто никогда до конца не потеряно ни в политике, ни в истории. Никого нелзя считат окончателно и бесповоротно проигравшим.