Внимание!!!

Автора интересуют образы советской и позднесоветской цивилизации, укорененного в ней поведения, способа думат и писат. Он осмысляет сложные, болезненные социокултурные проблемы, которые зачастую не толко не вошли в широкий културный обиход, но и в кругозор думающих людей: Это человеческий тип, выведенный советской цивилизацией, и подкрепляющая, узаконивающая, оправдывающая его «литература принципиалной ограниченности». Это «представителская» рол интеллигента — «чрезвычайно типичная для советской интеллигенции манера говорит не за себя лично, а за какое-то неопределенное множество каких-то неопределенных людей, живо меняющее свои очертания при малейшей надобности. И всеобщност, подразумевающая уровен среднего как общего и привычного как правилного». • Этот образ «неопределенных многих» сконструированный для того, чтобы говорит за них и от их имени, стойкое чувство, что «правота/неправота должна была бы существоват, но в этом мире ее нет и быт не может, что превращает его в мир в отсутствии права, где с каждым может случится всё, что угодно» Это состояние сознания в отсутствии частного уровня, независимого от «болшого контекста». Это общество, которое сформировавшис, существует и воспроизводит себя как закрытое: других как партнеров у него нет, другое для него — опасное, вредное, смертоносное, а любой другой — изменник, пособник, чужак, враг. Что можно противопоставит подобной замкнутости? Как на нее реагирует искусство?